Владимир Крупчак: «Война на АЦБК идет через коррупцию»

Сейчас в суде разбирается громкое дело в отношении бывшего собственника крупнейшего российского целлюлозно-бумажного комбината АЦБК — холдинга "Северная целлюлоза". Государство пытается забрать у нынешних акционеров АЦБК 20% его акций. Одним из фигурантов дела является бывший депутат Госдумы ВЛАДИМИР КРУПЧАК, который прежде был совладельцем "Северной целлюлозы", а теперь, после лишения депутатского мандата, обосновался на Украине. Господин Крупчак рассказал "Ъ" о том, кто инициирует уголовные дела против АЦБК.

— Через неделю в арбитражном суде Москвы будет рассматриваться дело по факту создания холдинга "Северная целлюлоза" — государство через суд пытается вернуть себе 20% акций Архангельского ЦБК. Какое отношение к этому делу имеете лично вы?

— Я прохожу по делу как совладелец "Северной целлюлозы" (холдинг продал акции АЦБК.— "Ъ"). Дело по факту создания холдинга за отсутствием состава преступления уже закрывали в 2001 году, но через два года его возбудили вновь. Речь идет о событиях 1994 года, когда с подачи государства создавался холдинг, владевший тогда АЦБК. С тех пор прошло почти 14 лет, но и последнее дело длится более 62 месяцев, нарушая все разумные сроки.

— Почему вы не в России, если не имеете отношения к Архангельскому ЦБК, а по делу проходите как свидетель?

— Потому что я заболел.

— В России плохая врачебная помощь?

— Нет. Но есть специалисты, которые здесь лечат лучше.

— Накануне выборов в Госдуму вас исключили из списков "Единой России". То, что вы не стали депутатом, стечение обстоятельств или...

— Или. Это борьба за власть. Вы прекрасно это понимаете. Меня сначала хотели включить в списки от "Единой России" по другой области, я отказался.

— Связано ли, по-вашему, то, что вы не прошли в Госдуму, с активизацией дела по "Северной целлюлозе"?

— Оно, как бы это точнее сказать, обострилось. Я проходил по делу как свидетель. Естественно, депутатский мандат давал мне определенную степень защиты. Захватить комбинат пытались любыми способами все последние годы. Сначала силовым методом, потом пошли финансовые претензии, проверки внешнеторговой деятельности. Дальше — налоговые проверки, которые сопровождались заказными фальшивыми экспертизами...

— Тогда давайте по порядку. Как вы стали акционером АЦБК и какое отношение к нему имел холдинг "Северная целлюлоза"?

— В начале 1990-х я создал предприятие "Титан", которое поставляло на Архангельский, Соломбальский и Котласский целлюлозно-бумажные комбинаты лес, уголь, мазут. Приватизация АЦБК началась в 1992 году, и план приватизации предусматривал так называемый второй вариант льгот. То есть 51% акций комбината распределялся по подписке между членами трудового коллектива, 49% акций должно было быть продано на аукционах и инвестконкурсах. Год спустя из-за плохого финансового состояния АЦБК и слабого интереса к нему инвесторов 20% закрепили в госсобственности, 25% решили продать на инвестконкурсе, а 4% — мелким инвесторам на аукционе. В 1993 году руководство АЦБК решило разбить комбинат на 11 дочерних фирм — ДАО "Бумага", ДАО "Картон", ДАО "Лес", ДАО "Транспорт" и так далее. Таким образом, оно пыталось спасти предприятие от ареста счетов, передав почти все имущество в аренду этим дочерним фирмам. АЦБК оставался лишь управляющей компанией. В то время кредиторская задолженность АЦБК превышала $200 млн без штрафов и пеней при обороте $50 млн.

До 1997 года акции АЦБК не пользовались на торгах и аукционах спросом. В январе 1994 года на чековом аукционе удалось реализовать лишь 3,6% за 250 чеков. В мае 1994 года было продано еще 0,18% лишь вдвое дороже номинала. И только в 1997 году 20% его акций было выставлено на специализированный международный аукцион, причем специалисты РФФИ оценили этот пакет акций где-то в $4,9 млн. "Титан" не участвовал в аукционе, и эти акции купили западные компании — сегодняшние акционеры АЦБК. Причем этот пакет был куплен практически по стартовой цене — за $5 млн из-за отсутствия других заявок.

— Что это были за компании?

— Это три хорошо известные на мировом лесном рынке немецкие и австрийские компании. Для того чтобы поделить риски из-за плохого состояния АЦБК, они решили финансирование покупки 20% акций разбить на три части. Если не изменяет память, порядка $1 млн внесла Jacob Jurgensen Papier, $2 млн — Conrad Jacobson и $2 млн — Wilfried Heinzel.

— Откуда возник холдинг "Северная целлюлоза"?

— В начале 1990-х тогдашний губернатор Архангельской области Павел Николаевич Балакшин был очень обеспокоен кризисом в ЛПК, а поскольку он раньше был гендиректором Архангельского ЦБК, его особенно тревожила судьба комбината. И вот он предложил разрулить кризисную ситуацию на АЦБК. Мы были с губернатором в Москве, наши предложения выслушали, и после этого представитель Рослеспрома выехал в Архангельскую область с целью помочь создать несколько лесопромышленных холдингов. Тем более что в конце 1993 года правительство выпустило постановление о создании лесопромышленных холдинговых компаний. В холдинг на базе АЦБК рекомендовали включить только лесопильные заводы, что никоим образом не восстанавливало технологические связи по поставкам древесины на комбинат. Но губернаторы могли менять структуру холдингов с учетом реальных хозяйственных связей.

В результате в середине 1994 года губернатор Балакшин выпустил распоряжение о создании в области восьми лесопромышленных холдингов, среди которых была и "Северная целлюлоза". В нее государство добровольно передавало 20% акций АЦБК и по 10-19% акций 14 леспромхозов и двух лесозаводов, которые почти все были банкротами. Кроме того, в состав холдинга включили двух частных инвесторов, имеющих хозяйственные связи с комбинатом по поставкам сырья. Комиссия по созданию и приватизации холдинга "Северная целлюлоза" увеличила номинал всех вносимых государством акций в пять раз, то есть по максимуму.

Теперь, через 14 лет, вдруг возник спор, каким образом должны были оцениваться пакеты акций, передаваемые государством в холдинги. Хотя четкий ответ на этот вопрос дает законодательство по приватизации тех лет: если с участием частных инвесторов, то по справедливой рыночной стоимости.

— Какое отношение к "Северной целлюлозе" имеете вы?

— По рекомендации администрации области меня пригласили в Рослеспром и дали доверенность на создание холдинга с правом подписи от имени ведомства.

— Вы тогда были акционером "Титана"?

— Я был единоличным собственником "Титана". Я согласился войти в состав "Северной целлюлозы", но вместе с нашим партнером, который также поставлял лес на АЦБК. Это фирма "Рута", которая стала вторым частным участником холдинга "Северная целлюлоза". Надо же было делить риски при создании холдинга, в который вошли предприятия, по сути, банкроты. Таким образом, государство внесло в холдинг 20% акций АЦБК и акции нескольких убыточных лесозаготовительных предприятий, а получило взамен 40% акций уже всей холдинговой компании. "Титан" и "Рута" внесли в холдинг промышленное оборудование и деньги. После этого распределение долей сложилось следующим образом: из 100% акций "Северной целлюлозы" 40% акций принадлежало государству, 30% — МП "Рута", 30% — "Титану".

— Как дальше развивались события?

— Когда я в 1997 году пришел с командой на АЦБК, было чрезвычайно трудно. Два года практически выживали. Я поменял руководящий состав комбината, пригласил к себе специалистов со всей Архангельской области. Понемногу мы стали регулярно платить зарплату. Вложили в реконструкцию АЦБК за эти десять лет примерно $580 млн. Я помню, когда владельцы Wilfried Heinzel прилетали в Архангельск и пытались купить контрольный пакет АЦБК за $8-9 млн, то поставили условие, что управлять комбинатом будет команда "Титана". Но в тот момент договориться не удалось. Но как только комбинат поднялся на ноги, начались попытки его забрать.

— Кто именно хотел забрать?

— Ну сначала серьезные конкуренты из Москвы. Они это делали через организованные преступные группировки. В 1999 году, как только начали подниматься целлюлозно-бумажные комбинаты, начались и лесные корпоративные войны. На лесном рынке появился агрессивный игрок — "Базовый элемент" (холдинг Олега Дерипаски.— "Ъ"), который через аффилированные структуры пытался захватить лучшие комбинаты, такие как Котласский ЦБК, Усть-Илимский и Братский ЛПК, принадлежащие компании "Илим Палп". В конце концов они смогли между собой договориться. До сих пор война идет между "Базэлом" и ЦБК "Волга", Архангельским ЦБК. Я об этом много писал в прессе, доказывал, что эти рейдерские захваты угрожают экономической безопасности России. Пришлось даже судиться по этому поводу с "Базэлом".

— То есть все претензии имеют заказной характер?

— Сейчас идет корпоративная война цивилизованным методом — через коррупцию. Ведь всем известно, что 33% акций АЦБК находится у структур, аффилированных с "Базовым элементом", 65% находится в "Палп Милл Холдинге". И прекрасно известно, что ни о каких государственных интересах речь не идет, дело не в государстве. Все уголовное дело возбуждено на основании северо-западной судебной экспертизы, которую делали два специалиста. Есть бумаги — заключение Министерства юстиции, где четко написано, что экспертиза проведена с огромными нарушениями. Эксперт может дать правильную оценку, а может и ошибаться. 20% акций АЦБК продавалось в 1997 году на спецаукционе за $5 млн. А по формуле бывшего руководства РФФИ, которая неизвестно откуда взята, 20% акций в 1994 году стоило более $50 млн. Под это, очевидно, подстроилась и северо-западная экспертиза и выдала в своих заключениях такой же результат. На этом основании возбуждается уголовное дело, причем никакие иные доводы и доказательства, основанные на методиках оценки тех лет, следствием не воспринимаются, в ответ на жалобы отправляются формальные отписки. Как это называть?

— У вас есть доказательства того, что правда на вашей стороне?

— Да, есть. Есть решение о законности создания холдинга "Северная целлюлоза" арбитражного суда Северо-Запада, есть такое же решение Высшего арбитражного суда, решение президиума Высшего арбитражного суда. Если все рассматривать по закону, то легко доказать, что внесение 20% акций АЦБК в холдинг не могло нанести государству никакого ущерба. Государство внесло эти акции в холдинг добровольно, все правовые акты и разрешения на это есть — и Госкомимущества, и Рослеспрома, и РФФИ. В обмен на это государство получило 40% акций "Северной целлюлозы". Несколько экспертиз, также государственных, доказало, что оценка северо-западных экспертов глубоко ошибочна и проведена с грубыми нарушениями. Кроме того, имеются рецензии на эту экспертизу у организации, которая аккредитует экспертов и выдает соответствующие лицензии. Эти рецензии также установили, что северо-западная экспертиза сделала неверные заключения буквально по всем позициям, по всем пунктам, и поэтому они не могут являться достоверным доказательством. Все эти бумаги и заключения у нас имеются, и мы надеемся доказать нашу правоту, потому что я верю в справедливость российских законов и правосудия.

— Вы считаете, что нынешнее судебное разбирательство инициировано "Базэлом"?

— Конечно. Ряд депутатов Госдумы и членов Совета федерации направляли запросы в Счетную палату, таможенный комитет, правоохранительные органы с требованиями проверить АЦБК по разным направлениям деятельности. Счетная палата неоднократно проверяла комбинат. Я присутствовал на заседании Счетной палаты, когда был депутатом, где рассматривался отчет о результатах проверки АЦБК. Степашин тогда сказал: "Это первый случай в истории Счетной палаты, когда без рассмотрения вопроса на коллегии отправили документы в МВД, ФСБ, налоговые органы". Была назначена новая проверка, которая установила, что нарушений при приватизации Архангельского ЦБК не выявлено. При этом комбинат успешно развивается, платит налоги, то есть была дана положительная оценка деятельности предприятия.

Хотел бы отметить и негативную роль РФФИ, который должен был в течение трех лет с момента создания "Северной целлюлозы" (с 1994 года.— "Ъ") выставить 40% ее акций на инвестконкурс и аукцион, но этого сделано не было, что нанесло большой вред как холдингу, так и государству. Но бездеятельность РФФИ правоохранительные органы не заметили, вместо этого возбуждается в Архангельске уголовное дело по факту создания холдинга, потом это дело передается в Москву, из Москвы на Северо-Запад. После расследования дела в следственном комитете МВД СЗФО в мае 2001 года дело было закрыто за отсутствием состава преступления. Перед этим было допрошено огромное количество людей, вынесены практически все документы АЦБК, в том числе не относящиеся к делу и представляющие коммерческую тайну. Когда дело закрыли, мы вздохнули свободнее. А потом началась корпоративная война "Базэла" с "Илим Палпом", и мы поняли, что нас это тоже не обойдет.

— "Северная целлюлоза" остается акционером АЦБК?

— Нет. Когда начались в "Северной целлюлозе" финансовые проблемы, во многом из-за бывших руководителей РФФИ, мы решили продать пакеты акций АЦБК, которые государство внесло в холдинг. И это было сделано при единогласном согласии трех представителей государства, которые входили в совет директоров холдинга. Один представитель был от администрации области и два из Рослеспрома — по "золотой акции" с правом вето и по госпакету акций. И любой представитель государства, если бы мы что-то делали не так, обязательно проголосовал бы против или воспользовался правом вето, запретил бы любые сделки с акциями.

Первоначально продали 10% АЦБК Промстройбанку в Архангельской области, но потом бумаги оказались у Wilfried Heinzel. Мы получили оборотные деньги, направили их на покупку леса для АЦБК, закупку техники для леспромхозов, пополнение оборотных средств "Северной целлюлозы". Еще 10% акций АЦБК продали позже. И все это делалось официально, по действующему законодательству. Ведь гендиректор обязан исполнять решения органов управления холдинга в строго установленный срок.

— Какова дальнейшая судьба бумаг?

— Эти 20% акций за последние десять лет поменяли много собственников, но доподлинно известно — и у нас есть соответствующие документы,— что 6% акций из пакета "Северной целлюлозы" сегодня находится у австрийской Pulp Mill Holding. Остальные 14% у аффилированных с "Базэлом" структур. По этому поводу была экспертиза из северо-западной экспертной организации, которая дала официальное заключение, что 6% акций спорного пакета действительно владеет Pulp Mill Holding, а нахождение остальных 14% акций установить невозможно. У нас кроме этой экспертизы имеются и иные документы и доказательства, подтверждающие такое распределение акций.

— То есть вы ни в какой форме не являетесь акционером АЦБК? Существует мнение, что Pulp Mill владеет бумагами в ваших интересах.

— Это неправда. Когда я встречался с руководством "Базэла", они предложили продать принадлежащие мне акции АЦБК. Я ответил, что свой пакет уже продал и чтобы они обращались к западным акционерам АЦБК — австрийским и немецким компаниям, у меня как у физического лица осталось четыре-пять акций комбината. Иностранцам сейчас принадлежит 64,5% акций, 33% акций у "Базэла", у государства нет ни одной акции.

— То есть вы сейчас не имеете никакого отношения к АЦБК?

— Я бы так не сказал. Во-первых, на сегодняшний момент "Титан" является главным поставщиком леса на АЦБК. Во-вторых, "Титан" занимается поставками дизтоплива на АЦБК, другой продукции и ресурсов. Но как акционер сегодня "Титан" никакого отношения к АЦБК не имеет. "Титан" является акционером торгового дома "Архбум".

— Что произошло с 40% "Северной целлюлозы", которые принадлежали государству?

— Ничего. Так и остались у государства. У "Титана" 20% акций, так как 10% мы продали, у государства 40% акций, остальные у частных инвесторов. Государство обязано было в течение трех лет их продать, но не продало. Хотя после продажи 20% акций АЦБК, внесенных в "Северную целлюлозу", вырученные деньги так и остались в холдинге в виде промышленного оборудования, денежных средств на сумму более ?5 млн, которые лежат на депозите, так что эти 40% государственных акций достаточно хорошо обеспечены имуществом и могут представлять интерес для потенциальных покупателей. То есть государство от продажи этого пакета акций может получить весьма хороший доход.

— Сейчас вы по-прежнему являетесь акционером холдинга?

— Через "Титана" — да.

— И вы по-прежнему единственный акционер "Титана"?

— Я владею только 20%, остальные акции распределены между физическими лицами.

— Сколько стоит сейчас Архангельский ЦБК?

— Я считаю, что его можно оценить примерно в $600 млн.

— На ваш взгляд, если РФФИ выиграет это дело в суде и вернет 20% акций АЦБК, государство оставит бумаги у себя?

— Нет, конечно. Этот пакет по закону о приватизации должен быть продан государством, и, скорее всего, он попадет в руки миноритарного акционера, то есть "Базэла", который после этого будет иметь более 53% акций АЦБК. Вся эта корпоративная война и все действия чиновников проводятся только для того, чтобы "Базэл" из миноритарного акционера поскорее стал мажоритарным.

— "Илим Палпу" все же удалось решить проблему с "Базэлом"...

— Да, они смогли.

— В чем секрет их успеха в урегулировании конфликта? Почему вам это не удалось?

— Надо было родиться в Питере. Шучу, но в каждой шутке...

— Планируете возвращаться в Россию?

— Конечно. Как поправлюсь, сразу приеду. У меня был в 1997 году инфаркт. Но Архангельск — это моя родина, я вырос в Архангельской области, стал квалифицированным производственником, вырос до руководителя крупнейшего предприятия отрасли. Именно в Архангельске я встретил свою вторую жену, и там она мне подарила двух дочерей — Анастасию и Софию. Все мои лучшие годы и достижения связаны с архангельской землей, я еще много смогу сделать на благо Архангельска и всей России. На пенсию я пока не собираюсь, так как намерен реализовать несколько крупных инвестиционных проектов именно в России.

Источник: Коммерсантъ