Захар Смушкин: «Мы хотим утроить капитализацию компании»

Крупнейшая сделка в лесной отрасли между лидерами отечественного и мирового леспрома — группой «Илим» и International Paper (IP) — практически завершена. Недавно «Илим» завершила переход на единую акцию и получила одобрение антимонопольных органов на создание совместного предприятия. Совладелец группы «Илим» ЗАХАР СМУШКИН рассказал корреспонденту РБК daily МИХАИЛУ ФАДЕЕВУ о стратегии развитии СП, а также поделился своим мнением по поводу ситуации в российском лесопромышленном комплексе.

— Какова будет стратегия группы «Илим» в рамках совместного предприятия с International Paper?

— Сейчас пока рано что-то афишировать, так как мы еще не закончили создание СП, это оказалось достаточно сложным процессом. Так, мы считаем, что в нашей компании надо увеличить ритейловый блок, который был недостаточно развит, поскольку все 15 лет нашей истории мы находились в секторе чистого commodity. Нам нужно увеличить выпуск продуктов химобработки, вывести на рынок новые продукты. Кроме того, необходимы внутренние изменения в части корпоративной структуры, планирования, численности персонала. Мы уже перешли на единую акцию, что позволило сократить много промежуточных звеньев в принятие решений.

— Как вы оцениваете эффективность СП в ближайшие годы?

— Мы планируем удвоить, а возможно, и утроить капитализацию компании в течение пяти лет. Это подразумевает увеличение EBITDA в 2—2,5 раза. Для достижения таких показателей потребуются серьезные инвестиции. Совместная инвестиционная программа в результате обсуждения была пересмотрена в сторону увеличения. Сейчас ее рамки — 1,5—2 млрд долл. на пять лет.

— Группа «Илим» и IP сконцентрируются на целлюлозно-бумажном производстве, а что будет с деревообработкой? Почему вы решили ее отделить?

— Это было обоюдное решение — мы считали, что для СП это лишнее, а для наших партнеров это непрофильный бизнес. К тому же мы считаем, что сектор деревообработки в компании недостаточно развит и его надо капитализировать. Деревообработка состоит из глобальных кластеров — это плитное производство (ДСП, ДВП, фанера) и пиломатериалы. Основные параметры будущего деревообрабатывающего холдинга — 250 млн долл. оборота с растущей EBITDA, сейчас этот показатель составляет 40—50 млн долл. Программа развития деревообрабатывающего подразделения будет связана с увеличением плитного производства и продуктов с высокой добавленной стоимостью. Очень много крупных игроков часто обращается к нам с целью создания на базе наших деревообрабатывающих предприятий совместных предприятий по изготовлению продукции деревообработки. Все переговоры мы намерены завершить к концу этого года.

— Как деревообрабатывающий холдинг будет связан с группой «Илим»?

— Это абсолютно разные юридические структуры, но, поскольку между ними есть инфраструктурные связующие вещи, между ними существуют базовые соглашения по лесосырьевой базе, совместной инфраструктуре и встречным по­ставкам.

— Возможно ли, что вы продадите этот бизнес и сосредоточитесь только на ЦБП?

— Безусловно, если будут интересные предложения на весь бизнес или его часть. Но сейчас мы в этом не заинтересованы, поскольку планируем развивать этот бизнес.

— От группы «Илим» долгое время ждали IPO, а в результате вы создали СП. Стоит ли в ближайшее время ожидать подобных сделок от других игроков?

— Сделки M&A сегодня более распространены в мировой практике. IPO применяется все реже. Единого правила нет, каждый владелец решает сам. В целом же IPO — оптимальный инструмент для компаний, работающих в секторе ритейла, так как по сути это продажа ожиданий. Мы не жалеем, что выбрали СП. Для IPO ситуация сейчас не самая благоприятная для компаний нашего сектора, во-первых, в силу большого количества размещений крупных российских компаний, а во-вторых, целлюлозно-бумажная промышленность достаточно сложна и не так привлекательна по сравнению с другими отраслями, несмотря на все позитивные моменты, о которых мы говорили выше. К тому же реализовать нужную нам инвестпрограмму без первоклассного партнера было бы тяжело.

— Будет ли само СП рассматривать IPO как способ привлечения средств?

— Не исключено, но в ближайшие пять-семь лет мы точно знаем, что будем делать, и проводить IPO не планируем.

— Как принятие Лесного кодекса повлияло на лесопромышленный комплекс?

— Пока рано говорить о существенных переменах, но некоторые тенденции видны уже сейчас. Так, основной идеей Лесного кодекса было получение лесопромышленной отраслью лесных ресурсов. В полном объеме обеспечить это не получилось, хотя удалось добиться удлинения сроков аренды лесных участков. В целом кодекс получился современным и относительно фискальным. Относительно — потому что пока еще не было проведено достаточного количества полноценных крупных лесных аукционов, чтобы судить о результатах внедрения новых принципов ценообразования на лес. Возможно, мы утратим одно из основных инвестиционных преимуществ отечественного леспрома — цена на лес может увеличиться. Тем не менее эти новые принципы можно уверенно назвать либеральными, демократичными и рыночными.

Определенное время активно обсуждались вопросы таможенного регулирования, поскольку намерения правительства увеличить пошлины на вывоз круглого леса подверглись решительной критике со стороны иностранных покупателей российского леса. Конечно, вопросы лесных отношений кажутся не столь значительными на фоне перспектив вступления России в ВТО. Тем не менее неделю назад первый вице-премьер Сергей Иванов подтвердил, что правительство намерено планомерно увеличивать пошлины на экспорт необработанной древесины вплоть до заградительного уровня. Я считаю, что мы не должны снижать пошлины, если хотим привлечь инвесторов в нашу отрасль.

И, наконец, существовали спорные моменты, связанные с порядком придания инвестпроектам в леспроме статуса приоритетных, которые недавно были урегулированы благодаря личному вмешательству первого вице-премьера. В настоящее время правительство уже приняло соответствующее постановление. В нем прописаны льготы, которые получат инвесторы, реализующие проекты в ЛПК стоимостью свыше 300 млн руб.

— Какие тенденции в отрасли вы бы особо отметили?

— Вообще я бы разделил их на два направления — изменения на внешнем рынке и на внутреннем. Что касается внешнего рынка, то в традиционных центрах лесопереработки, таких как страны Западной Европы, Канада, Скандинавские страны, происходит рост издержек. Что касается внутренних изменений, благоприятных для нашей отрасли, то это прежде всего рост доходов населения, ведущий к росту спроса в ритейловом секторе, в том числе на продукцию целлюлозно-бумажной промышленности и механической деревообработки. Это позволяет говорить о положительных тенденциях развития лесного сектора в России. Наша отрасль — одна из наиболее перспективных возможностей укрепления позиции России на мировом рынке. Много инвесторов, не только крупных, но и небольших, сейчас обращает внимание на Россию. Кроме того, не стоит забывать, что некоторые отечественные крупные компании инвестируют в лесной сектор или сопутствующее производство, когда, например, строят новое производство, при этом производя рубку леса. Для снижения издержек им нужно каким-либо образом использовать полученное лесное сырье. Думаю, что уже этой осенью или в начале следующего года в инвестиционной активности в леспроме произойдет переломный момент и в отрасли начнутся действительно серьезные изменения, связанные с приходом новых инвесторов.

— Что же сдерживает их приход?

— Не готов присоединиться к традиционным мыслям о политических или экономических рисках. Просто говорить о начале реализации крупных проектов пока рано, поскольку период от возникновения намерения реализовать проект до его конкретного воплощения в западных компаниях занимает полтора-три года. И скорее всего реальные шаги появятся не раньше 2008 года.

— И все же, какие негативные факторы пока мешают развитию отрасли?

— Первое — рост железнодорожных тарифов. Особенно это отражается на продукции механической деревообработки. Не так значительно, но все же сказывается это и на нашей конкурентоспособности при выпуске целлюлозы. Нелепо, когда наши мировые конкуренты везут свою продукцию из Чили или Бразилии в Китай и ее доставка оказывается дешевле нашей, хотя наши производства находятся в соседней с КНР Иркутской области.

Второе — рост энерготарифов. Здесь, конечно, в меньшей степени можно говорить о возможном изменении ситуации, поскольку спрос на энергоресурсы на внешнем и внутреннем рынках будет только расти.

Третье — недостаточно развитая инфраструктура. Все основные запасы лесов находятся в недоступных местах. Для строительства новых предприятий необходима не только инфраструктура, но и сопутствующие производства, такие как производство цемента, металлоконструкций и т.д. Но они либо далеко, либо уже непригодны к эксплуатации. Очень тяжелая ситуация в этом плане в Сибири, фактически приходится либо заново создавать инфраструктуру, либо полностью ее реконструировать. Прежде чем говорить о крупных проектах, нужно создавать инфраструктуру и предприятия по ее поддержке.

И последнее — это кадры. С 1985 года отрасль теряет специалистов. Сейчас, конечно, обучаются новые кадры, но разрыв по-прежнему огромный. Приходится привлекать по аутсорсингу западных специалистов.

Источник: РБК Daily